Председатель Приднестровского республиканского банка Владислав Тидва дал предновогоднее интервью «Новостям Приднестровья», в котором подвёл основные итоги 2019 года в банковской сфере, рассказал о действующих программах, призванных стимулировать рост экономики, и озвучил прогнозы на следующий год.

- Одной из самых громких новостей уходящего года стало закрытие банками Молдовы счетов приднестровских предприятий. На каком этапе сейчас находится разрешение проблемы? Удалось ли сдвинуться с мёртвой точки?

- Я думаю, не секрет, что Республика Молдова на протяжении целого ряда лет пытается изолировать Приднестровье, в том числе и в экономическом плане. Одним из проявлений этих мер является банковское направление. Как следствие предпринимаемых Кишинёвом действий, в 2011 году появилась рекомендация подразделения Казначейства США FinCEN об ограничении операций с приднестровскими коммерческими банками в долларах США. Это не могло не сказаться на прохождении долларовых платежей в Приднестровье и из Приднестровья. Одной из целей всех этих ограничительных мер являлось привлечь приднестровские предприятия в молдавские банки.

Вот только когда наши предприятия пришли в молдавские банки открывать счета, попытались выстроить сотрудничество, оказалось, что молдавские банки к активному сотрудничеству с приднестровскими предприятиями просто не готовы.

Формальная причина отказов в открытии счёта, которая обозначается со стороны молдавских банков, – это законодательство в области противодействия легализации доходов, полученных незаконным путём.

В целом я бы разделил банковскую проблему на два направления. Первое связано с функционированием счетов наших предприятий в молдавских банках. Эти счета необходимы как для осуществления поставок приднестровских товаров в Молдову и оплаты импорта молдавских товаров, так и для совершения аналогичных действий, но уже с другими странами. То есть для осуществления внешнеэкономической деятельности.

И вот около семи наших предприятий столкнулись в 2019 году с проблемами, связанными с закрытием счетов, с невозможностью осуществлять платежи, связанные с импортом. Со ссылкой опять же на имеющиеся требования в области антиотмывочного законодательства.

Второе направление связано с проблемой конвертации молдавского лея в иностранную валюту. Она является следствием торгового профицита, который есть у Приднестровья в торговле с Республикой Молдова. Этот профицит за год составляет от 100 до 130 млн долларов США.

- То есть нам не нужно столько леев, сколько приходит в нашу экономику в обмен на поставляемые в Молдову электроэнергию и другие товары?

- Абсолютно верно. И так как все взаиморасчёты с молдавскими контрагентами осуществляются в молдавских леях, то, естественно, этот профицит (торговый) номинирован в молдавских леях. И у приднестровских предприятий, и у приднестровских банков есть потребность в конвертации молдавских леев в другую иностранную валюту.

Я хочу подчеркнуть, что это не проблема отдельно взятых компаний, как пытаются преподнести некоторые молдавские политики и эксперты. Торговый профицит не может быть проблемой отдельно взятых компаний. Это системная проблема. И, соответственно, необходимо искать механизм её решения.

К этой работе в области банковской проблематики со стороны ОБСЕ был привлечён независимый эксперт, и, в общем-то, именно он предложил структурировать банковскую проблематику по этим двум направлениям, которые я выше назвал: проблема счетов и проблема конвертации леев в другие валюты.

Теперь что касается подвижек. Нам с большим трудом удалось включить этот вопрос в повестку переговорного формата «5+2». Было несколько встреч с представителями Национального банка Молдовы (НБМ) в рамках так называемых банковских подгрупп. При поддержке ОБСЕ мы договорились о проведении неких мероприятий, направленных на сближение позиций наших предприятий и коммерческих банков Молдовы, при участии представителей НБМ и ещё одного молдавского регулятора в области противодействия отмыванию незаконных доходов.

При этом хочу обратить внимание на то, что в ходе последней встречи, которая прошла в этом декабре, один из её участников - представитель молдавского коммерческого банка  - сказал, что всё-таки молдавским банкам необходимо получить некое разъяснение со стороны Национального банка Молдовы.

Это говорит о том, что проблема действительно существует. Мы её не выдумали, как уверяли некоторые молдавские политики. И если бы у молдавских коммерческих банков не было бы вопросов к взаимодействию с приднестровскими предприятиями, то не было бы никакой необходимости просить у НБМ дополнительные разъяснения.

Кроме того, во время встречи представители наших предприятий задали ряд логичных и в общем-то ключевых вопросов, касающихся взаимодействия с молдавскими банками. Я бы не хотел сейчас раскрывать все детали диалога. Могу лишь сказать, что пока никакого внятного ответа на поставленные вопросы наши предприятия не получили. Представители НБМ и регулятора в области противодействия отмыванию незаконных доходов взяли паузу для размышлений.

Мы ожидаем в конце января ещё одну встречу, где будут представители не только молдавских, но и, как нам обещают, европейских «антиотмывочных» регуляторов. Надеемся, что постепенно мы найдём решение проблемы.

- В конце 2016-го - начале 2017 года Приднестровье стояло на пороге масштабного банковского кризиса. Вы сами с парламентской трибуны озвучивали цифру в 2 млрд рублей – именно таков был общий объём проблемных активов финансовой системы на тот момент. В том числе была названа цифра примерно в 400 млн – это сомнительные и невозвратные кредиты, которые выдавали два банка, позже попавшие под процедуру «оздоровления» и присоединённые к «Эксимбанку». Право требования к их должникам должно было перейти к Агентству по оздоровлению банковской системы. Агентству удалось что-то вернуть?

- Начну с того, что мы не то что стояли на пороге банковского кризиса, мы были в его эпицентре. Когда в банковской системе более 30% активов являются проблемными, это обозначает, что банковский кризис носит системный характер. Да, возможно, наша экономика не почувствовала острых проявлений данного кризиса. Но это произошло потому, что был принят целый комплекс мероприятий, направленных на его нивелирование. Ключевым среди этих мероприятий было создание так называемого банка плохих активов в виде Агентства по оздоровлению банковской системы. Оно оттянуло на себя эти плохие долги.

Чтобы Вы понимали остроту проблемы, в начале 2017 года один из банков, который перешел под контроль государства, уже не был способен исполнять обязательства перед своими кредиторами. В краткосрочной перспективе их бы не смог выполнять и второй банк. Ситуацию пришлось срочно исправлять, чтобы сохранить доверие к банковской системе. По сути, банковский бизнес во многом держится на доверии. Если это доверие подорвано, то кредиторы начинают просто отзывать свои деньги.

Теперь по собственно «токсичным» долгам, которые накопила банковская система. На данный момент Агентство откупило таких долгов на сумму где-то в районе 950 млн рублей. 43% из этих долгов – это долги Молдавского металлургического завода, которые были реструктурированы до 2027 года.

В общей сложности Агентство перекупило долги 50 заёмщиков юридических лиц и долги более трех тысяч физических лиц на сумму около 120 млн рублей.

По большинству юридических лиц была проведена работа, связанная либо с реструктуризацией долга, либо с погашением его за счёт имеющегося имущества. Однако по части заёмщиков Агентство до сих пор ведёт арбитражные процессы.

За эти два года Агентству удалось вернуть 62 млн рублей. В среднесрочной перспективе, я думаю, ещё 50-70 млн рублей будет возвращено.

Вообще, из практики работы подобных «банков плохих активов», если удастся вернут 20-30% от размера долгов, то это будет хорошим результатом.

В Российской Федерации сейчас ведётся аналогичная работа. Там тоже были предприняты масштабные меры по очищению балансов ряда банков в ходе их санации. И примерно такие же цифры обозначаются в части возврата.

- Куда эти средства пойдут?

- Эти деньги пойдут на погашение задолженности Агентства перед Центробанком. Ведь как Агентство начинало свою деятельность? Оно получило кредиты от ПРБ, выкупило у банков «плохие» долги, по которым они не могли добиться выплат, а банки с плохим финансовым состоянием за счёт денег, полученных от Агентства, закрыли свои долги перед ПРБ на сумму где-то от 750 до 800 млн рублей.

- Продолжая тему плохих активов. В социальных сетях на прошлой неделе активно обсуждалась тема гособлигаций Минфина на 730 млн рублей. Насколько можно понять из закона о бюджете на 2019 год, такой гособлигацией Правительство выкупает право требования по долгам перед Бюро по управлению активами. Что это за долги и зачем их было передавать?

- Выпуск гособлигации необходим, чтобы имеющиеся исторические долги Правительства перед ПРБ оформить в виде облигационного займа на срок в 50 лет. Это, в общем-то, традиционная операция, которая осуществляется в рамках взаимодействия Центрального банка и Правительства. Сделка осуществлена в рамках действующего приднестровского законодательства. Никакого негативного эффекта в части роста налогообложения, повышения цен она не влечёт, так как не сопряжена с увеличением денежного предложения.

- То есть, если кто-то сейчас говорит, что из-за выпуска этой гособлигации будут попросту напечатаны деньги и вброшены в экономику, он лукавит? На самом деле эти деньги были напечатаны ещё несколько лет назад?

- Абсолютно верно. Я раньше в публичных выступлениях говорил, что у нас в период с 2012 по 2017 гг. денежная масса увеличилась в два раза. За счёт чего она увеличилась? В первый раз за счёт того, что в 2012 году ПРБ напечатал деньги для покупки «плохих активов», когда было создано Бюро по управлению активами. А второй раз это произошло в 2016 году, когда были напечатаны деньги для финансирования дефицита бюджета и кредитования Молдавского металлургического завода.

- Облигации рано или поздно нужно погашать. Не получится ли так, что в результате Правительству придётся рассчитаться по этой гособлигации деньгами из бюджета, то есть деньгами налогоплательщиков?

- Срок погашения этой облигации – через 50 лет. И в конечном итоге всегда есть возможность Правительству и Центральному банку договориться о продлении или реструктуризации данных долгов.

- Каким в следующем году будет курс приднестровского рубля?

- В следующем году Центральный банк будет использовать ту же денежную стратегию – таргетирование обменного валютного курса. При этом наша цель по курсу будет находиться в рамках валютного коридора 16,10-16,50 рублей за один доллар США.

Подчеркиваю, что цель по номинальному обменному курсу устанавливается исходя из реального эффективного курса. Это показатель, который позволяет поддерживать нам конкурентоспособность наших производителей. В первую очередь экспортёров.

Кстати, если смотреть на 2019 год, то реальный курс приднестровского рубля за год даже был ослаблен на 2,2%. То есть мы можем говорить о том, что интересы приднестровских экспортёров были обеспечены. Вследствие нашей курсовой политики их ценовая конкурентоспособность на внешних рынках укрепилась.

- То есть в странах, в которые они поставляют товары, национальные валюты не слабели, а, наоборот, укреплялись?

- В том числе. Реальный эффективный курс – это такой интегральный показатель, в котором учитываются основные страны – торговые партнёры и, соответственно, изменение в этих странах как индекса потребительских цен, так и обменного курса. В этом году произошло сильное укрепление российского рубля, укрепилась гривна, не было существенных движений по молдавскому лею. Единственная валюта, которая ослабла, - это евро.

- Можно не опасаться, что повторится ситуация 2014–2016 годов, когда несколько лет приднестровский рубль удерживали стабильным вопреки девальвационным процессам в соседних странах, и в результате его потом его всё равно пришлось резко отпускать?

- За 2015–2016 годы укрепление приднестровского рубля в реальном выражении составило 43%. Это просто положило нашу промышленность, а объем экспорта сократился в течение этих двух лет на 30%. Отсюда сокращение предложения валюты, что явилось следствием такой политики. Сейчас, несмотря на неизменность номинального обменного курса, индекс реального эффективного курса составляет около 1, что учитывает интересы всех участников рынка.

- Сейчас девальвационное давление не накапливается?

- Нет, но не всё зависит от Центрального банка. Мы очень сильно зависим от внешней конъюнктуры и от нескольких крупных предприятий, которые формируют в разные годы от 40% до 60% добавленной стоимости в экономике Приднестровья.

К сожалению, в этом году можно говорить о замедлении темпов роста мировой экономики. Поэтому в зависимости от функционирования этих крупных предприятий, в зависимости от внешней конъюнктуры будут формироваться либо не формироваться внешние шоки, которые могут повлиять на курс рубля. Но пока мы исходим из того, что курс будет находиться в коридоре 16,1-16,50 в течение 2020 года.

- Каков прогноз Центрального банка по развитию экономики Приднестровья в следующем году?

- У нас социально-экономический прогноз разрабатывает Министерство экономического развития. В нём обозначен рост в размере 2,6%. Это благоприятный сценарий, который исходит из того, что в следующем году мировая экономика не будет ещё сильнее замедляться. Однако есть другой, более пессимистичный сценарий, согласно которому экономический рост будет немногим выше нуля.

- Может ли ЦБ как-то ускорить темпы роста? Например, в некоторых странах Центральные банки предоставляют коммерческим банкам дешевую ликвидность для кредитования промышленности, чтобы подстегнуть деловую активность предприятий и способствовать ускорению роста экономики. Мы можем пойти по этому пути?  

- Центральные банки косвенно создают возможность для экономического роста. Они напрямую на него не влияют. Мы создаём возможности для роста нашей экономики через обменный курс, через контроль за динамикой реального эффективного курса, не допуская его укрепления. Большинство центральных банков создают такие возможности посредством таргетирования инфляции. То есть путём контроля за стабильностью цен.

Ситуации, когда Центральный банк напрямую вливает ликвидность в экономику, носят, скорее, характер каких-то исключительных мер, применяемых в крайнем случае. В случае же с Приднестровьем, с его структурой экономики прямое вливание денег даст не положительный, а скорее отрицательный эффект.

- Раз прямое вливание ликвидности нам противопоказано, давайте поговорим о запущенной в прошлом году программе по субсидированию части процентной ставки по кредитам для предприятий реального сектора. Эти кредиты выдаются не за счёт напечатанных ПРБ денег, а за счёт уже имеющихся у банков ресурсов. Не происходит такого давления на курс рубля, как вы описали выше. Можно уже подвести какие-то результаты от работы данной программы?

- Я считаю, что это важная программа. По сути, впервые наши предприятия получили доступ к длинным и дешёвым деньгам. Получили возможность брать кредиты под 3-4% годовых для обновления оборудования.

Вы правильно обозначили. Это деньги не напечатанные Центральным банком. Это денежные средства, которые банками были привлечены с рынка, по большей части от частных кредиторов, за счёт роста депозитного портфеля.

Да, пока в программе нет больших объёмов, но тем не менее это очень важный шаг на пути стимулирования инвестиций в основной капитал. За последние полтора года заключено договоров на сумму 14,6 млн долларов; уже использовано нашими предприятиями в рамках открытых кредитных линий около 10 млн долларов.

При этом я хочу подчеркнуть, что правительственная субсидия не направлена в доходы банка, фактически она направлена на выплату процентов банковским вкладчикам, за счёт депозитов которых осуществляется кредитование. То есть на выплату положенных процентов тем, кто приносит в банк деньги.

У нас, конечно, многое зависит от возможностей Правительства. Хорошо, что в тяжёлых бюджетных условиях оно находит возможности для финансирования подобных программ. Это вклад в экономику в долгосрочной перспективе. Ведь инвестиции в основной капитал – это основной фактор экономического роста.

- В республике благодаря президентской программе строительства доступного жилья постепенно развивается ипотечное кредитование. На каком этапе сейчас этот процесс?

- Во-первых, я хотел бы обратить внимание на то, что рынок ипотеки у нас находится в зачаточном состоянии. И действительно, в последние два года он получил своё развитие. Опять же мы не можем говорить пока о каких-то существенных объёмах, но тем не менее это шаг вперёд. В ипотечные программы были вовлечены работники бюджетной сферы. Объём кредитования составил чуть более 30 млн рублей. Количество заёмщиков – 321 человек. При этом программы развиваются по двум направлениям, одно из них связано с выдачей ипотечных кредитов под квартиры в так называемых недостроях. И второе направление – это выдача ипотечных кредитов под приобретение жилья на вторичном рынке.

Процентов 80 – это кредитование под квартиры в недостроях как раз по программе, предложенной президентом. Конечно, это пока маленький шажок, нужно развивать объёмы кредитования за счёт более широкой вовлеченности граждан в этот процесс. И подобные планы есть у Правительства. Если будет поддержка со стороны Верховного Совета, то, я думаю, этот портфель увеличится вдвое.

Важно отметить, что валюта выдаваемых кредитов в рамках этих ипотечных программ соответствует валюте дохода. Люди у нас заработную плату получают в рублях, и кредиты нужно отдавать тоже в рублях. До этого, если какие-то ипотечные программы и были у банков, то они все были номинированы в долларах США. Это влекло высокие риски для заёмщиков.

Сейчас же, хотя ставка по таким кредитам остаётся достаточно высокой – порядка 10-10,5% годовых, риски, связанные с выдачей кредита в иностранной валюте, уже ушли в прошлое.

- Судя по статистическим данным Центробанка, ставки по кредитам для физических лиц у нас в Приднестровье на 5 процентных пунктов выше, чем по кредитам для предприятий. Там, где фирме дают кредит под 10% годовых, средняя ставка для граждан, если не брать ипотечное кредитование, составляет 15%. Почему так? При этом средние ставки по депозитам сравнительно низкие – всего 4-5%.  

- Традиционно кредитование физических лиц осуществляется с более высокими ставками, чем кредитование корпоративного бизнеса. Ведь одна из ключевых составляющих, от которой зависит размер ставки, помимо стоимости ресурсов, – это риск. Так вот, риск при кредитовании населения всегда выше, чем при кредитовании юридических лиц.

По юридическим лицам есть обеспечение, есть контроль со стороны банка за их финансовым состоянием. Поэтому там риск намного ниже, чем при осуществлении беззалогового кредитования, коим, по сути, является кредитование физических лиц.

Что касается снижения ставок по депозитам коммерческими банками, это действительно происходит в течение уже двух лет. Но этот процесс не приводит к моментальному снижению стоимости ресурсов. Потому что до сих пор в депозитных портфелях банков ещё много старых вкладов со ставками 7-9% годовых. По мере того как эти депозиты будут продлеваться под новые ставки и будет происходить удешевление ресурсной базы, тогда у банков будет появляться возможность для снижения ставок при кредитовании.

- В Приднестровье в последние годы активно развиваются фирмы, выдающие микрозаймы гражданам. Как правило, под высокие проценты. Их деятельность как-то регулируется?

- Действительно, на рынке есть несколько компаний, которые по формальным признакам осуществляют деятельность, связанную с выдачей микрозаймов. На сегодняшний день эта деятельность никак не регулируется, и это вызывает опасения. Ведь это не дело, когда процентные ставки превышают тысячу процентов годовых. А именно так и происходит, когда займы выдаются под 3-4% в день, как сегодня.

Сделки фактически осуществляются в тени, используются различные схемы ухода от налогообложения. Например, когда юридическое лицо вместо того, чтобы выдавать займ напрямую, якобы выдаёт деньги своим работникам под отчёт, а они уже потом передают их заёмщику.  

Для того чтобы эта сфера регулировалась, нами был инициирован законопроект о микрофинансовых организациях, который был, кстати, буквально две недели назад принят в первом чтении. И я надеюсь, что в начале следующего года он будет принят и во втором.

В рамках этого закона будут чётко прописаны все критерии, по которым можно однозначно идентифицировать ту или иную деятельность микрофинансовых организаций. Кроме того, там будут определённые требования регулирующего характера к данным организациям, а также у них будет запрет на привлечение денег у населения.

Я не исключаю, что будут установлены так называемые ценовые потолки по аналогии с той же Российской Федерацией при выдаче микрозаймов.

Кстати, вместе с законопроектом о микрофинансовых организациях в первом чтении был принят ещё один – о потребительском кредитовании.

Мы надеемся, что благодаря ему будет решен вопрос с так называемой асимметрией информации, когда потребитель знает о продукте намного меньше, чем продавец. И это очень применимо к потребительскому кредиту.

Например, заёмщик, подписывая кредитный договор, не всегда может разобраться, какую эффективную ставку он будет оплачивать. В качестве рекламных целей, как правило, указывается не ставка, выраженная в процентах годовых, а сумма переплаты, что вызывает затруднение у людей.

Поэтому мы хотим снять все эти проблемы. Обозначить в законе все существенные условия, о которых заёмщик должен быть обязательно уведомлён, прописать, что банк обязан указывать реальную стоимость кредита. В том числе это позволит устранить многие недобросовестные банковские практики.

Приднестровский республиканский банк как регулятор уже в 2019 году инициировал подписание между участниками финансового рынка Кодекса добросовестного участника, где прописаны принципы взаимодействия между участниками рынка, позволяющие устранить недобросовестные практики в работе. Наличие подобных практик ведет к неоптимальному распределению ресурсов в экономике и несет угрозу развитию финансового рынка. Человека обманули, и он завтра деньги положил не на депозит, а под подушку, пошёл не в обменный пункт, а к валютчику, взял не кредит в банке, а воспользовался сомнительным займом, то есть ресурсы перераспределяются в пользу неэффективных субъектов рынка.

Если участники рынка будут видеть, что на такие практики регулятор никак не реагирует, то постепенно и добросовестные участники будут сами в них вовлечены, произойдет так называемый эффект домино, который грозит кризисом доверия, что нанесет серьезный урон финансовому рынку.

Доверие – фундаментальный принцип развития финансового рынка в долгосрочной перспективе. А чтобы это доверие было, надо убрать все преграды на пути открытого взаимодействия продавца и покупателя финансовых услуг.

И с другой стороны, конечно, надо повышать грамотность самого потребителя, в данном случае мы говорим о финансовой грамотности, потому что с этим большие проблемы, огромные. Это касается не только Приднестровья, это касается всего постсоветского пространства. Мы уже работаем над соответствующей программой, но это очень сложный вопрос, который быстро не разрешить.

Беседовал Алексей Ковалёв